Рамазан Мирзаев:
«Сельское хозяйство для России сегодня – прежде всего проект социальный»
Непреложная истина: безопасность страны обеспечивает производство продовольствия. Еще в XVIII веке французский философ Жан-Жак Руссо писал: «Единственное средство удержать государство в состоянии независимости от кого-либо – это сельское хозяйство. Обладай вы хоть всеми богатствами мира, но если вам нечем питаться – вы зависите от других. Торговля создает богатство, но сельское хозяйство обеспечивает свободу».
Эти слова в условиях современного мира приобретают всё большую актуальность. Какие меры необходимо предпринять для укрепления продовольственной безопасности России? В чем заключается корень проблем сельского хозяйства в нашей стране? Какие условия предоставления государственной поддержки могут обеспечить прибыльность агропроизводства? Возможны ли позитивные изменения в связи с вступлением России во Всемирную торговую организацию?
О злободневных вопросах агропромышленного комплекса в масштабах страны и ситуации в АПК Дагестана мы беседуем с председателем совета директоров одного из наиболее успешных предприятий республики ЗАО «Дарада-Мурада» Рамазаном Магомедовичем Мирзаевым. Как человека ответственного, душой болеющего за будущее республики и страны, его искренне волнует возможность интенсивного развития аграрной отрасли как основы благополучия России. Глубокое изучение ситуации в сельском хозяйстве, знание внутренних механизмов производства сельхозпродукции делает его точку зрения аргументированной и точно отражающей суть проблемы.
Скупой платит дважды
– Рамазан Магомедович, не секрет, что само понятие «продовольственная безопасность», которое в эпоху Советского Союза было среди непреложных приоритетов, во времена «новой» России стало не просто забываться, а попросту исчезло из речей чиновников, словно откинутое за ненадобностью. Сложилось впечатление, что такой проблемы вовсе не существует. С чем, по Вашему мнению, связан такой, мягко скажем, нестандартный подход к вопросу, который во всем мире значится в числе основополагающих?
– Если обратиться к истории проблемы, то, как известно, в 90-х годах сельское хозяйство страны переживало полный развал и разруху. Подавляющее большинство сельхозпредприятий если не были уничтожены, то находились на грани банкротства. Но, как вы понимаете, произошло это вовсе не потому, что село разучилось работать. Просто некоторые чересчур «умные» экономисты-реформаторы при поддержке таких же не слишком сведущих в вопросах государственности депутатов Госдумы РФ вдруг решили, что поскольку бюджет России слишком слабый, то выделять средства на поддержку аграрной отрасли – неоправданная щедрость. Вспомните, ведь именно тогда о сельском хозяйстве заговорили как о некоей «черной дыре», в которую, сколько ни вкладывай, толку не будет, деньги уйдут в никуда. В этот период и было принято беспрецедентное по своей недальновидности и явной ошибочности решение выделять средства не на поддержку агропромышленного комплекса, а на закупку продовольствия за пределами страны, негативные последствия которого мы еще долго будем ощущать.
– В чем Вы видите главный отрицательный итог такой политики?
– Прежде, чем говорить о конечном результате, я бы хотел остановиться еще на одном принципиально важном моменте. Увеличив долю импорта продовольствия, мы, по сути, протянули руку помощи зарубежным коллегам-сельхозтоваропроизводителям. Ведь главная проблема аграриев западных стран – это сбыт продукции, который является лимитирующим фактором развития производства. В итоге мы пришли к тому, что нас завалили знаменитыми ножками Буша и другими «стратегическими» запасами с давно истекшим сроком хранения. Единственным преимуществом этой низкопробной продукции была ее дешевая стоимость. Но недаром говорят, что скупой платит дважды. Эта кажущаяся дешевизна в конечном счете обернулась для нас очень дорогой ценой. Именно в этом заключен главный негативный итог бездумно принятого решения. Отечественный сельхозтоваропроизводитель не смог конкурировать с явно заниженной стоимостью импортной продукции, а качество в условиях обнищания населения перестало быть определяющим критерием. Нехватка финансовых средств и высокая закредитованность хозяйств стала причиной банкротства тысяч сельхозпредприятий страны, что привело в результате к упадку сельского хозяйства России.
Важнее, чем обороноспособность
– Сравнительно недавно о необходимости обеспечения продовольственной независимости страны вновь заговорили с высоких трибун. Как Вы считаете, с чем связано возобновление внимания к этому вопросу?
– Ответ на этот вопрос достаточно простой: жизнь заставила посмотреть на проблему с позиций не столько сегодняшнего, сколько завтрашнего дня. Как показало время, недальновидная политика госчиновников привела к тому, что в России угроза продовольственной безопасности стала приобретать реальные, а потому крайне опасные черты. Вспомните ситуацию, сложившуюся в начале 2000-х годов. В то время Аргентина поставляла в Россию примерно две трети потребляемого на внутреннем рынке зерна. Однако начавшиеся в южноамериканской стране народные волнения, связанные в том числе с ценой на продовольствие, вынудили ее руководство для стабилизации снизить долю экспорта. Аргентине удалось выравнить цены на внутреннем рынке, зато мы недополучили тот объем зерна, на который рассчитывали и который был оговорен соглашением. Естественно, мы возмутились нарушением договоренностей. И получили ответ аргентинцев, что приоритетом для них была и будет внутренняя политика страны, а остальные вопросы в этой связи решаются по остаточному принципу. Вот тогда мы реально прочувствовали, что такое продовольственная безопасность.
– Но согласитесь, что импорт продовольствия – это общепринятая мировая практика.
– Безусловно, природно-климатические особенности, а также земельные ресурсы не позволяют государствам выйти на полное продовольственное самообеспечение. Те же бананы или ананасы невозможно вырастить в требуемых объемах в странах той же Европы. Речь идет о том необходимом наборе жизненно важных продуктов питания, которые гарантируют защиту жителей страны от голода и недоедания. И Россия с ее огромным потенциалом просто обязана обеспечить продовольственную безопасность своего населения.
– Так ли серьезна на самом деле эта угроза?
– А вы представьте на секунду такое развитие событий: наши зарубежные поставщики объявляют России продовольственную блокаду. Мы в лучшем случае обеспечены продуктами питания на 50-60 процентов. Чем чревато это для населения страны? Начнется голод. И не надо будет с нами воевать или нас разоружать. Это и есть так называемая победа без единого выстрела. Вот почему я убежден в том, что продовольственная безопасность даже важнее для независимости страны, чем обороноспособность.
Защитить аграриев
– Одна из самых обсуждаемых тем последних лет – вступление России во Всемирную торговую организацию. Даже сложно вспомнить, какое другое решение руководства страны вызывало столь продолжительную волну негатива со стороны противников нашего участия в закрытом клубе стран ВТО. Споры не утихают и по сей день. Каково Ваше видение ситуации и возможных перспектив нашей страны, как позитивных, так и негативных, в части влияния на агропромышленный комплекс?
– Главное недовольство связано с ограничениями в государственной поддержке аграрного сектора, а также с тем, что наши сельхозтоваропроизводители, вступив в ВТО, оказались в изначально неравном положении с аграриями Европы и Америки. В 90-х годах сельхозпроизводство в европейских странах и США интенсивно развивалось, в то время как мы переживали продолжительный кризис и разруху. При вступлении США в ВТО были списаны на 100 процентов кредиты сельхозтоваропроизводителям. А у нас сегодня в аграрном секторе самая высокая степень закредитованности. Хотелось бы знать, как мы можем конкурировать при таких неравных условиях?
На вопросе нынешнего уровня госпомощи я остановлюсь чуть позднее, а пока приведу такой пример. Несколько лет назад Китай также вступил во Всемирную торговую организацию. Однако это в большой степени не повлияло на объем государственной поддержки сельхозпроизводства. Скажем так, изменились ее формы, однако аграрии не остались без защиты. В зависимости от ситуации на внутреннем рынке, Китай неоднократно позволял себе ставить барьеры от внешних воздействий и тем самым нарушать условия соглашения, следствием чего были иски со стороны других стран-членов ВТО. Однако любой рассматриваемый в суде торговый спор требует времени, иногда весьма продолжительного. Особенно, когда речь идет об иске государства к государству. Таким образом, выиграв время, Китаю удавалось не просто стабилизировать ситуацию на внутреннем рынке, но и «закрывать» тему торгового спора до принятия санкций. Я считаю, что у нас тоже много подобных рычагов, которые мы могли бы использовать в качестве поддержки сельхозтоваропроизводителей. Главное, чтобы у нас, как в Китае, защита российского агрария неизменно оставалась в приоритетах проводимой страной политики.
– То есть Вас нельзя отнести к числу пессимистов, увязывающих членство в ВТО с апокалипсисом в агропроизводстве?
– Спору нет, поводов для оптимизма тоже не слишком много, но нужно реально смотреть на вещи. В одном из своих выступлений председатель правительства РФ Дмитрий Анатольевич Медведев сказал примерно следующее: мы вступим в ВТО, и у нас будет четырехлетний льготный период, в течение которого мы сможем «осмотреться» и выработать определенные схемы, позволяющие использовать дополнительные механизмы поддержки товаропроизводителей. В конечном итоге всегда остается выбор: если нас что-то не будет устраивать кардинально, мы можем выйти из торгового клуба. Поэтому, по крайней мере, пока я не склонен нагнетать опасения относительно дальнейших перспектив аграрного сектора. В ВТО ничего страшного нет, но все зависит от того, какую позицию займет руководство страны.
Фикция поддержки
– На селекторном совещании Правительства, посвященном итогам развития сельского хозяйства в 2013 году и задачам на 2014 год министр сельского хозяйства РФ Николай Васильевич Федоров, говоря о дотациях молочному животноводству, дословно сказал: «как помягче сказать, это не издевательство, но это фикция поддержки». Ваше мнение, можно ли назвать сегодня достаточным уровень государственной поддержки сельхозтоваропроизводителей?
– Давайте определимся: достаточным для чего? Чтобы хозяйство не развалилось? Тогда, наверное, да. Но это своего рода «игра на выживание», итог которой, скорее всего, будет плачевным. Если же мы говорим о возможности развития предприятий, тем более интенсивного, как того требует современность, в таком случае эти меры государственной поддержки явно недостаточны. В качестве аргумента приведу такой пример. Размер ежемесячной дотации на одну дойную корову в Европе составляет примерно сто долларов. В пересчете на наши деньги, это сорок тысяч рублей в год. А в России мы на племенную корову получаем за год 4500 рублей, т. е. почти в 10 раз меньше, чем в странах Евросоюза и Америке. Да и статус племенного хозяйства нужно еще подтвердить. Вот и сравните, можем ли мы соревноваться с западом в цене на продукцию, если изначально у нас неравны условия конкурентности. Так что министр был прав, когда говорил о фикции поддержки, хотя я склоняюсь к тому, что при нынешней ситуации в аграрной сфере можно не стесняться в выражениях.
– Но как известно, по условиям вступления России в ВТО, в первые годы лимит «вливаний» в сельское хозяйство ограничен девятью миллиардами долларов, и лишь к 2018 году объем господдержки должен будет снижен до 4,5 миллиардов. Казалось бы, суммы немалые…
– Для российского бюджета девять миллиардов – это всего лишь 1,5 процента. Например, в Белоруссии на поддержку сельского хозяйства выделяется до десяти процентов бюджетных средств, при этом есть страны, где этот уровень доходит до 30 процентов. Но дело даже не в этом. Нам, по сути, дали добро на девять миллиардов, а государство не обеспечивает даже этот объем поддержки. О чем можно говорить? А ведь речь опять-таки идет экономической стабильности нашего государства.
– Возможно ли, по Вашему мнению, в принципе получать прибыль в сельском хозяйстве?
– Во всем мире сельское хозяйство является дотируемой отраслью, а что касается животноводства, то это направление если не убыточно, то низкорентабельно. Но проблема даже не в этом. Нам, наверное, необходимо еще лет 15-20 получать усиленную государственную поддержку, чтобы выйти на средний европейский уровень. Вот почему, исходя из вышесказанного, мы должны рассматривать сегодня сельское хозяйство России как социальный проект, а не как бизнес. А те, кто трудится в аграрной сфере, по моему глубокому убеждению, выполняют важную социальную миссию, обеспечивая продовольственную безопасность и, как следствие, независимость страны.
Будем ли сыты?
– Некоторые эксперты утверждают, что Земля не в состоянии прокормить быстро растущее население планеты. Так ли актуальна, на Ваш взгляд, проблема голода?
– Обеспечение человечества продовольствием – это крайне актуальная проблема. Нехватка ощущается уже сегодня: до 30 миллионов человек погибает в год от голода, от недоедания. Это страшные цифры, и они будут расти. По некоторым подсчетам до 2030 года население Земли увеличится до 10 миллиардов. Население планеты растет в прогрессии, и чтобы накормить это население необходимо три планеты Земля. Каждую секунду на нашей планете рождается четыре человека и умирает два. Каким-либо существенным образом в этот процесс человек не может вмешаться. Жизненного пространства на Земле людям хватит, но другой вопрос: будут ли они сыты? Безусловно, ученые всех стран ищут способы прокормить население планеты. Одним из таких проектов стала трансгенная инженерия.
– Но ведь ГМО – это еще одна «страшилка» века. Не утихают споры о том, чем чревато использование генно-модифицированных продуктов. Может, прежде чем давать разрешение на выращивание трансгенных растений, стоило бы глубже изучить этот вопрос?
– К сожалению, сейчас мало задумываются о последствиях. Мир озабочен проблемой, как спасти человечество от угрозы голода, а не о полноценном питании, так как ощущается острая нехватка продовольствия.
– Согласитесь, что потенциал нашей страны позволяет выращивать экологически чистую продукцию?
– Потенциал – да, а ситуация складывается не так, как нам хотелось бы. Экологически чистая продукция и стоит соответствующе, поскольку ее производство требует существенных затрат. Недаром в той же Европе эти продукты находятся в высшей ценовой категории. У нас же в продаже можно встретить, к примеру, колбасу, которая стоит рублей 50 при рыночной цене мяса в 200 рублей. Не нужно быть эрудированным человеком, чтобы понять, что состав такой продукции оставляет желать лучшего. Скажу больше: сегодня очень многое зависит от уровня благосостояния людей. Если на западе поднимается цена на хлеб, этого никто не замечает. У нас же достаточно увеличить стоимость на рубль, чтобы население возмутилось. И осуждать людей за это ни в коем случае нельзя, потому что у нас низкая доходность. По статистике, на грани бедности живет 15 миллионов населения страны. Это каждый десятый человек в России.
Образ жизни
– Одно из направлений, которое Вы развиваете в возглавляемом Вами предприятии, — переработка молочного сырья. В чем Вы видите перспективы этой сферы деятельности?
– Не секрет, что между производителями и переработчиками сырья существует давний конфликт из-за отсутствия справедливой цены. Тот же Махачкалинский гормолзавод закупает сегодня молоко по 13 рублей. Но при такой цене животноводческие сельхозпредприятия терпят огромные убытки, так как себестоимость производства молочного сырья значительно выше. Я поднимал этот вопрос на заседании республиканского правительства, и на правительственном заседании поднимал вопрос, приведя в пример Ставрополье, где закупочная стоимость молока доходит до 27 рублей за литр. Но нельзя забывать о том, что у переработчиков немало своих проблем. Одна из них – несоблюдение договорных обязательств со стороны государственных учреждений, куда гормолзавод поставляет готовую продукцию. Сумма задолженности по поставкам составляет порядка ста миллионов рублей. Не имея этих денег, предприятие вынуждено брать деньги в кредит, который обременяется процентами. В результате это процентное бремя ложится на плечи производителей молочного сырья. Необходим ответственный и патриотический подход в решении этой проблемы со стороны властных структур. Это и будет прямой поддержкой сельхозтоваропроизводителей. Развитие перерабатывающей отрасли на нашем предприятии – это своего рода защита от конъюнктурности рынка, а плюс к тому – возможность обеспечить жителей нашей республики качественной, экологически чистой продукцией.
– Если аграрная отрасль связана с такой массой проблем, почему Вы решили заняться сельским хозяйством?
– Мое глубокое убеждение: без коровы нет села, без села нет России. Я отношусь к той категории людей, для которых сельское хозяйство — это образ жизни. Будет доход, не будет дохода — мы будем этим заниматься. Может, потому, что родились в селе и ничто другое нам не близко. И даже если есть возможность преуспеть в другом бизнесе, есть понимание того, что работа на земле – это благородное и богоугодное дело. Поэтому для меня не стоит вопрос, нужно ли заниматься сельским хозяйством. Понимая важность аграрной сферы, для меня другого выбора быть не может.
– В чем Вы видите выход в решении проблем села?
– Во властных структурах должны находиться люди, глубоко разбирающиеся в острых вопросах сельского хозяйства, во всех направлениях сельхозпроизводства. Везде должен быть человек от земли, который доведет истинное положение дел до руководства, не лоббируя чьи-то интересы, а давая точную оценку ситуации для принятия правильных решений. Вот тогда и будет реальная поддержка аграрного сектора. Возможно, в других отраслях достаточно поставить «у руля» организатора-управленца, но это никак не подходит для сельского хозяйства. А в настоящее время одна из главных проблем аграриев заключается как раз в том, что они не могут донести до власти суть своих насущных потребностей. В этой связи мне хотелось бы особо отметить, что в нашей республике президент Рамазан Гаджимурадович Абдулатипов поставил во главу угла именно развитие агропромышленного комплекса. Значимость такого подхода сложно переоценить. Ведь более половины населения республики проживает в сельской местности. Принятые в республике дополнительные программы развития АПК создают импульс для стабилизации аграрной сферы. Вот такие руководители и нужны на верховном уровне.
Александра РАШИДОВА
