Молочному животноводству в кризис государство поможет субсидиями, но рассчитывать только на них не стоит. У отрасли есть свои внутренние резервы повышения эффективности. Их поиском занимались участники первой сессии конференции «Перспективы развития молочной отрасли в Российской Федерации» в рамках 13‑й международной выставки «Молочная и мясная индустрия» в Москве.
Молочному животноводству в кризис государство поможет субсидиями, но рассчитывать только на них не стоит. У отрасли есть свои внутренние резервы повышения эффективности. Их поиском занимались участники первой сессии конференции «Перспективы развития молочной отрасли в Российской Федерации» в рамках 13‑й международной выставки «Молочная и мясная индустрия» в Москве.
Российские фермы с немецким подходом
Как повысить эффективность молочных ферм? У каждого производителя на этот вопрос должен быть свой ответ. Нашли его и в группе компаний «ЭкоНива-АПК Холдинг», немецкие владельцы которой периодически покупают старые российские фермы и превращают их в источник дохода для себя и своих работников. Секретом успеха с участниками конференции поделился заместитель генерального директора по животноводству «ЭкоНивы» Рамон Шенк.
В холдинг входят предприятия из разных регионов России: Курска, Воронежа, Тюмени, Новосибирска. Это крупнейший производитель молока в стране. Он выдает в сутки 450–467 т молока, обладая почти 200 тыс. га земли, 52 тыс. голов КРС, половина из которых составляют молочные стада.
Как же немецкие инвесторы преобразуют то, что им достается? «Мы берем старые хозяйства, работаем сначала со старыми стадами. Ремонтируем их. Держим на привязи. Делаем нормальное стойло, подачу корма. Такой ремонт обходится примерно в 800 евро на одно скотоместо, – рассказал Рамон Шенк. – Второй вариант – интенсивная реконструкция старых ферм. На них мы держим коров без привязи. Ставим в центр доильный зал. Такой ремонт обходится примерно в 2 тыс. евро на одно скотоместо. Обычно это предприятия на 600–700 голов».
Кроме того, компания владеет 10 крупными комплексами от полутора до двух тысяч голов.
Много внимания руководство холдинга уделяет качеству кормов, их разнообразию и технологии заготовки. Затраты на корма составляют в этих хозяйствах от 6,5 до 9 руб. на литр молока, если коровы на безпривязном содержании, и 10–11 руб./л – на привязи.
На этапе воспроизводства успехов удается добиться с помощью гормональных программ синхронизации половой охоты и сексирования семени, что позволяет получать телят заданного пола в необходимые сроки.
Лучших сотрудников компания поощряет, чтобы пробудить заинтересованность в результатах труда.
Профилактика для четвероногих кормилиц
Модернизация, разнообразие кормов, новшества при воспроизводстве и работа с персоналом – четыре кита, на которых может быть основан успех, пожалуй, любой молочной фермы. Однако болезни животных способны свести на нет все усилия. Одно из распространённых заболеваний высокопродуктивных молочных коров – это парез, комообразное состояние, вызванное нехваткой кальция в крови. Каждую вторую корову, перенесшую эту болезнь, в течение лактации приходится выбраковывать. На эту печальную статистику в своем выступлении на конференции обратил внимание консультант по кормлению коров бельгийской компании «Кемин» Иван Айснер.
«Не обязательно выбраковывают из-за пареза. Но он увеличивает риск задержания последа, увеличивает риск проблем с печенью, кетоза, заболеваний смещения сычуга, нефритов, хромоты и мастита, – пояснил он. – Посчитайте, какие выходят затраты, когда приходится заменять корову!».
Парез, по его словам, легче предупреждать, чем лечить. Для этого нужно перед отелом изменить рацион животных. «Есть специальный премикс для сухостойных коров. Главная особенность этого премикса – в нем нет кальция. То есть, мы создаем искусственный дефицит кальция, и коровы еще до отела начинают компенсировать кальций из костей, – описал Айснер механизм действия пищевой добавки. – Но одним премиксом мы эту проблему не решим, потому что рационы все равно бывают избыточны по кальцию или же с высокой концентрацией калия, блокирующего систему мобилизации кальция. Мы можем премиксом снизить частоту острого пареза, но субклинический парез останется. Приезжаешь в хозяйство, спрашиваешь: «Парез есть?». «Нет». «А задержание последа?» «Есть». Кетозы есть, смещение сычуга есть. Коровы после отела больше лежат, не едят. У них проблемы с печенью».
Еще один метод улучшить обмен минералов – изменить кислотно-щелочной баланс пищи. Для этого коровам скармливают кислые соли. Они, к сожалению, гигроскопичны, и растворяясь, меняют вкус корма. Из-за этого животные меньше едят, что только усугубляет их состояние.
«Вот статистика из Германии. После отела коровы давали по 45,6 л молока. В течение 100 дней 10 % коров выбраковали. Те, кто в последнюю неделю ели больше, и молока давали больше, и выбраковки не было в первой стадии лактации. А те, кто ел хуже и производительность показали меньшую, 20 % пришлось выбраковать в первые 100 дней лактации», – привел пример консультант по кормам.
Но это не значит, отметил он, что от применения кислых солей надо отказываться совсем. «Их можно применять, но это должны быть специально обработанные продукты, которые не понижают поедаемость корма», – подчеркнул он.
Чем закусить корове стресс?
На второе место по частоте заболеваний молочных коров Иван Айснер поставил кетоз и жировую дистрофию печени. Этот внутренний орган отвечает за многие процессы – обмен глюкозы, жира, белка, детоксикацию.
«У людей все просто: если у нас есть проблемы с печенью, мы идем в аптеку, где нам предлагают продукт «Эссенциале». Он действительно работает. В его составе основной компонент – холин. Если бы мы коровам давали «Эссенциале», это бы им помогло, – пошутил докладчик. – Но естественно, по цене мы это не потянем. Но есть и другие препараты, в которых главное вещество – хлорид холина. И если он защищен от разрушения в рубце, то содержащий его продукт оказывает желаемый эффект».
Особенно важно следить за печенью молочных коров в транзитный период – по три недели перед и после отела. В это время корова мобилизует свои жировые запасы и меньше ест. «Вес животного падает, иммунитет снижается, возникает состояние так называемой инсулинорезистентности – невосприимчивости клеток организма к инсулину. Транспорт глюкозы из крови в клетки снижается.
Дефицит глюкозы в клетке ведет к дефициту энергии. Побочное явление – это снижение аппетита, потому что у коров, как и у нас, если сахара в крови много, они не голодные, – сравнил докладчик. – Из-за этого начинается кетоз, ожирение печени, низкая продуктивность, пониженный иммунитет».
У людей такое состояние называется сахарным диабетом второго типа. Коровы в транзитный период или любой другой стрессовый период, например, в жару, этим страдают. Тепловой стресс у них начинается при температуре окружающей среды выше 24 °C при влажности 70 %. В этом состоянии они не только плохо едят, но и перестают приходить в охоту, так что их трудно осеменить.
Улучшить обмен углеводов и жиров способен хром. «Он активирует инсулиновые рецепторы. Концентрация глюкозы в крови резко падает. Возникает чувство голода. Коровы начинают больше есть. Раз они больше едят, они потребляют больше энергии», – посоветовал метод профилактики стресса Иван Айснер, отметив, что его компания консультирует хозяйства по теме сбалансированного кормления.
Скупой платит… в 30 раз дороже
Не пытаться экономить на здоровье животных призвал участников конференции и руководитель отдела крупного рогатого скота ветеринарной компании «Интервет» Алексей Олейник.
Он считает, что нельзя в кризис рассчитывать только на субсидии и дотации, включая господдержку в статьи доходов. Нужно проанализировать, на каком этапе производства предприятие недополучает или теряет финансовые средства, и попытаться минимизировать этот ущерб.
«Надо начать считать экономику. 99 % хозяйств ее не считают, – уверен А. Олейник. – Ни один бизнес-план, который подавался в банк, не сросся в 5–10 раз. Понятно, что часть бизнес-планов подаются в банки изначально нереальные. Но я видел бизнес-планы реальные, по которым можно было бы сработать, как написано. Но коровы приехали и в течение первой стадии лактации сдохли 40–50 %. А это же в бизнес-плане не было отражено!?».
Ветеринар и зоотехник по образованию поражен, что большая часть хозяйств в России не могут ответить на вопрос, сколько стоит лишний день сервис-периода коровы. Многие даже не знают, какая продолжительность этого периода от отела до оплодотворения для их предприятия была бы оптимальной. «Ну, сколько бы вы хотели? 130–110 дней? 90? А следовательно, даже теоретически невозможно разговаривать, сколько стоит лишний день. Допустим, оптимально рассчитали для себя 140 дней. 141-й наносит ущерб. Сколько? Как мы можем ориентироваться без этого и искать пути снижения себестоимости?» – поинтересовался Алексей Олейник.
Он подчеркнул, что далеко не всегда снижение себестоимости означает сокращение затрат. К примеру, когда нужно 10 тракторов ДТ‑75 заменить на одном поле «Джон Диром», нужно сначала хорошо вложиться в технику, прежде чем начнется экономия на вспашке поля.
Когда же хозяйства пытаются выкроить копейку, снизив издержки, то могут попасть впросак и понести существенные потери. Представитель ветеринарной компании привел один из таких примеров, достойный учебника математики:
«Одно хозяйство сэкономило на вакцине против клостридиоза 160 тысяч рублей за год. В результате за этот год сдохло от клостридиоза 30 голов скота. Это импортное поголовье. Если бы применяли вакцину, сдохло бы 5 коров, а не 30. Вакцины достаточно эффективны. Итого надо поставить на место погибших животных 25 голов по 200 тыс. руб. Это 5 млн руб. То есть, люди сэкономили 160 тысяч, уменьшили ветбюджет, сделали «благо» и… потеряли 5 млн руб.».
Техрегламент Таможенного союза о безопасности молока и молочной продукции Алексей Олейник считает великим благом для отрасли молочного животноводства, хотя поначалу его воспринимали как попытку «задушить» бюрократическими процедурами. Зато после его введения хозяйства активно начали бороться с маститами и перестали терять на них деньги.
«Вот пример хозяйства на 1000 голов дойного стада, – показал докладчик слайд с таблицей. – Сервис-период 130 дней. Удои – 6 тыс. литров в год. 15 % – клинического мастита. Сохранность телят – 85 %. Это не так уж и плохо. Проблемы в хозяйстве есть очевидные, но сказать, что оно из ряда вон плохое, нельзя. При этом маститы уносят 3 млн руб., заболевания конечностей – 200 тыс. руб., телята по заболеваемости – 520 тыс. руб., смертность – 6 млн 880 тысяч, и падеж коров – 34 млн руб. Уже все чувствуют, что когда корова уходит в первые 100 дней лактации, по деньгам происходит что-то катастрофическое. Это хозяйство может получить, максимум, 15–20 млн в год субсидий. Это если есть племстатус, и если оно находится в самой благополучной для животноводства области. Но можно ведь хотя бы пополам сократить ущерб за счет ветеринарного бюджета!».
Медикаментами, вакцинами, премиксами, технологиями для повышения комфорта, смешивания кормов и другими ветеринарными и зоотехническими мероприятиями тоже можно повышать эффективность молочной фермы. Это такой же скрытый резерв отрасли, как и забота о персонале и улучшение кормов. «Корова – это травоядное животное, и дорога в концентрированный тип кормления – это дорога в никуда», – напомнил А. Олейник.
Фермер + фермер = возрождение села
Большие возможности малым формам хозяйств дает кооперация. Сейчас ее поддерживают на государственном уровне, выделяя гранты на создание новых и техническое оснащение существующих сельскохозяйственных производственных кооперативов. О своем опыте взаимодействия между фермами на конференции поделился заместитель председателя Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств Краснодарского края, член Общественной палаты РФ Александр Шипулин.
Он обзавелся хозяйством в перестроечные годы, взяв в аренду у колхоза одну корову. Она нужна была, чтобы семья прокормила восьмерых детей – двух своих и шестерых приемных. «Эта корова, за которую мы рассчитались молоком за полтора года, дала нам стадо в 11 голов, из которых шестеро было дойных. Мы научились доить. Сначала руками. Потом купили установку машинного доения. Наши дети тоже этому научились», – степенно рассказывал Александр Владимирович, демонстрируя на экране фотографии личного архива.
«Этот опыт меня подвиг на то, чтобы в Общественной палате сделать что-то такое значимое, что позволило бы в нашей стране зауважать тех людей, которые живут и работают на селе, в животноводстве. Чтобы в программе «Давай поженимся» невестами были доярки, а женихи – комбайнерами, механизаторами», – поделился мечтами фермер. Он был одним из инициаторов общественных слушаний по устойчивому развитию села как важнейшего направления государственной политики. Общественники заявили, что к 2030-му году государство должно остановить отток сельского населения в город и восстановить его численность до 40 миллионов человек.
«Должно вырасти число фермерских хозяйств, и сделать это можно за счет кооперации», – считает А. Шипулин. Сам он объединился с фермерами в округе, и сообща они открыли магазин. «Свою продукцию, в частности, муку, макаронные изделия, корма развозим по территории района с доставкой на дом», – отметил краснодарец.
Произвести товар, по его словам, на семейных фермах не трудно. Сложнее реализовать так, чтобы по пути до покупателя было поменьше промежуточных звеньев с накрутками цены.
Личная семейная ферма Шипулина превратилась в многоотраслевое хозяйство. «Основной упор делаем на озимую пшеницу. Решили ее перерабатывать на муку и построили мельницу. Чтобы выращивать качественную пшеницу с малым количеством химии, нужен хороший предшественник. Сеем люцерну. А люцерна – это сено. И мы обеспечиваем этим кормом все окружающие личные подсобные хозяйства, – с гордостью рассказал докладчик. – Мы способствовали тому, чтобы на хуторе появился газ, школа, детский сад, клуб».
Закупает корма у Шипулина и соседняя молочная ферма. Ее хозяин Василий Ляшенко за 7 лет заработал на сахарной свекле небольшой капитал и на эти средства занялся животноводством. Недавно он принял участие в программе поддержки семейных животноводческих ферм и получил грант 21 млн руб. Поголовье купил в России. Сейчас надаивает 7 тыс. л молока с коровы за лактацию. Всего у него на ферме 300 голов.
Впрочем, товарно-денежные отношения – это не совсем та кооперация, которая необходима фермерам. Нужны хорошие снабженческие, сбытовые и кредитные связи, чтобы маленькие хозяйства стали конкурентоспособными. «Повышение эффективности и интерес со стороны переработчиков и торговых сетей будет, когда будут большие объемы, – подчеркнула модератор конференции Евгения Уваркина, председатель комиссии по вопросам АПК и развитию сельских территорий Общественной палаты РФ, руководитель Агрофирмы «ТРИО». – Здесь нужен уровень кооперации, который существует во всем мире, чтобы фермеры могли вместе построить тот же молокоприемный пункт, который позволяет собрать солидный объем молока, увеличить эффективность логистики. Дальнейшее развитие фермерства возможно только через кооперацию».
Единственные и неповторимые
И последним ресурсом повышения эффективности молочного животноводства, который обсудили участники первой сессии этой конференции, стала селекция. Говорили о ней на примере Ассоциации производителей голштинской породы коров.
Евгения Уваркина призналась, что стала членом этой организации, чтобы получить племенной статус, как это делается во всем мире, то есть не на хозяйство, а на каждое животное. Ассоциация ставит перед собой масштабную задачу полностью изменить концепцию племенной работы в Российской Федерации.
«Мы должны думать о завтрашнем дне, об экспортном потенциале наших нетелей, – заявила Евгения Юрьевна. В ее хозяйстве 80 % телочек пополняют стадо. – Мы хотим иметь показатель 90 % довода в основное стадо. Мы качественно занимаемся профилактикой, организацией производства, кормлением, чтобы обеспечить такую сохранность молодняка. В этом случае у нас будут нетели, которые в первые три-четыре года будут способны обеспечить потребности собственного производства и иметь экспортный потенциал».
Для того, чтобы наших коров оценили за границей, их нужно классифицировать и идентифицировать по международным стандартам. Этим как раз и занимается сейчас Ассоциация производителей голштинской породы. Конечно, это не самоцель. Стратегическая задача, которую перед генетиками и селекционерами поставил президент России, это – увеличение продуктивности. Об этом напомнила собравшимся член правления ассоциации Инна Ускова.
Выполнить эту задачу силами одной лишь генетики невозможно. Не менее важны такие факторы, как содержание животных, заинтересованность и профессионализм персонала, кормление и менеджмент предприятий. «Если вы хотите раскрыть генетический потенциал матери от 9 тыс. л молока, но вы будете кормить животное сеном или использовать зеленый корм, вместо того, чтобы включать в рацион сбалансированную смесь, вы никогда не раскроете генетический потенциал этого животного», – пояснила докладчица.
Ассоциация сотрудничает с бонитером, имеющим соответствующую квалификацию и международный сертификат. В прошлом году он приступил к работе.
Бонитер оценивает породные качества животного по экстерьерному профилю по 20 линейным характеристикам, включая данные контрольных доений по продуктивности, содержанию жира и белка. «Благодаря бонитировке вы можете более четко подбирать для этих животных быков, работать с более высокопродуктивными животными в ваших хозяйствах и создавать из них племенное ядро», – рассказала Инна Ускова.
Однако эта работа осложняется тем, что в России не существует единой системы идентификации животных. «Когда в сентябре 2014 года нашу ассоциацию приняли в Европейскую конфедерацию ассоциаций, мы стали там 29-й страной, и первый вопрос, который мне задавали иностранные коллеги: «Существует ли у вас идентификация животных?». Без нее мы не можем идти дальше, – уверена представительница Ассоциации. – Теленка нужно отслеживать от момента его рождения. В рамках ассоциации мы предлагаем использовать бирки с уникальным номером в единой системе учета. На них должно быть наименование страны, код региона и 6–9-тизначный номер. С июля 2013 года мы своим животным нумерацию уже ввели. Что это дает? Учет не только в хозяйствах, но и по породе в целом в нашей стране».
Помимо бонитировки и присвоения номеров, ассоциация проводит конкурсные показы животных. Кроме того, она помогает по своим международным каналам проверить достоверность племенных свидетельств и указанных в них данных при покупке животных за рубежом. Ассоциация готова также помогать в подборе заграничных голштинских коров.
Для улучшения селекционной работы, Инна Ускова рекомендовала забыть о «дедовском» методе осеменения коров гранулами: «Как мы можем говорить, что мы получили качественное, высокопродуктивное животное, которое даст такое же потомство, если мы не знаем, с кем мы работаем?», – риторически спросила она, призвав пользоваться только пайетками, на которых указан номер быка, дата сдачи спермодозы и завоза.
Либо крепкое здоровье, либо жирное молоко
Рейтинг заграничного быка-производителя не гарантирует, что в России от него получат именно то потомство, которое хотелось бы видеть на российских фермах. Дело в том, что каждая страна оценивает животных по собственным индексам.
Они учитывают такие генетические показатели, как продуктивность, здоровье и экстерьер. Продуктивность оценивается по признакам удоя, содержания жира и белка. Здоровье подразумевает продуктивное долголетие и здоровье вымени. В экстерьер входят внешние данные животного.
Вести селекционный отбор сразу по всем признакам очень трудно и долго, поэтому обычно в каждой стране делают упор на каких-то отдельных параметрах.
В России селекционный индекс по голштинской породе ассоциация только что разработала совместно с ВНИИПлем. Он позволит определять племенную ценность как быков-производителей, так и поголовья собственного скота. Индекс других стран можно будет пересчитать, и не факт, что лучшие по меркам Франции или Германии «отцы» окажутся самыми подходящими для России.
Сейчас российский индекс для голштинских коров направлен, в основном, на продуктивность, хотя в дальнейшем его можно будет подкорректировать в зависимости от желания членов ассоциации. Приоритетными векторами селекции можно задать повышение жирности или содержания белка в молоке, а можно больше внимания уделять показателю физического здоровья коров. В США этот параметр в последние годы приобрел особое значение, сообщил в своем докладе старший научный сотрудник ФГБНУ Всероссийский НИИ племенного дела Михаил Щеглов.
«В США роль продуктивности в индексе не превышает 40 %. Наверно потому, что дальше двигаться по росту продуктивности американцам трудно и экономически невыгодно, – предположил он. – Поэтому они сделали упор на экстерьере и здоровье. В Японии же продуктивность занимает более 70 %. Есть страны, где оценивают только продуктивность.
Американцы вначале использовали только два показателя, как мы сейчас – это содержание жира в молоке и удой. Эта система имела место до 1971 года. Потом они ввели показатель по белку и постепенно стали вставлять в индекс все больше и больше признаков. Эта тенденция наблюдается во всем мире. В 2014 году в индексе США удой идет с отрицательным вектором, то есть, чем больше животное доят при том же содержании жира и белка, тем хуже. Ставка делается на жидкое молоко. Продуктивное долголетие недавно составляло в индексе 17 %, а сейчас его доля увеличилась до 19 %. Роль соматики сначала возрастала, а сейчас несколько снизилась. Наверное, положение с выменем у них стабилизировалось. Совсем недавно были введены такие показатели, как плодовитость коров и оплодотворяемость телок».
По индексу можно определить, насколько животное по своим характеристикам отклоняется от среднего популяционного значения.
Племенные животные против племенных хозяйств
Бонитировка, идентификация и оценка по селекционному индексу осуществляется на добровольных началах теми, кто понимает, как устарели нынешние принципы племенной работы в России.
Во-первых, у нас в стране до сих пор не оценивается такое племенное качество, как содержание белка в молоке. Категории племенным животным присваиваются только по удою и по содержанию жира, что никак не вяжется с современной экономикой. Учитываются только продуктивные качества, а долголетие, соматика и экстерьер на племенную ценность не влияют.
Второй недостаток, упомянутый Михаилом Щегловм, это замкнутый локальный характер оценки животных. «По сути дела, у нас на территории РФ племенной материал почти не перемещается от одного региона в другой. У нас есть Москва, которая работает с собственным племенным ресурсом. Питер – с питерскими быками. Есть племенное поголовье в Краснодаре, на Ставрополье. Но нет у нас единой системы оценки, чтобы можно было назвать лучшего быка в Российской Федерации», – констатировал селекционер.
Отсутствие системы идентификации тоже мешает проведению племенной работы, хотя положение о введении уникальных номеров было принято в России почти 20 лет назад.
Низок уровень достоверности первичных данных. «На любом этапе можно фальсифицировать данные. Если их собирают племпредприятия, то материальная заинтересованность иногда позволяет им влиять на исходные данные, чтобы получить желательный результат по оценкам производителей», – отметил М. Щеглов.
Он указал и на устаревшие методы расчета продуктивности за лактацию, и на отсутствие службы контроля молочной продуктивности, на неверную периодичность племенной оценки. Если за рубежом животные оцениваются 3 раза в год, то у нас 1 раз в год, а то и 1 раз в жизни.
Понятно, что с таким подходом трудно сказать, каким, на самом деле, генетическим потенциалом обладает голштинское поголовье в России. Но это не единственная проблема, вытекающая из системы присвоения племенного статуса хозяйствам, а не животным.
«В конечном итоге, все разумные предприниматели войдут в ассоциацию, подтвердят статус своих коров, потому что это нужно для работы, для взаимодействия между фермерами. И сложится парадоксальная ситуация: племенные, с научной точки зрения, – одни, а племенные, с точки зрения закона, – другие, и они же получают деньги. Что дальше с этим делать?», – хотелось бы знать аналитику и владельцу молочного комплекса ООО «Дашенька» Андрею Трифанову.
Евгения Уваркина ответила, что в этом году ассоциация собирается поднять этот вопрос на обсуждение. Её также не устраивает существующая оценка племенных качеств быков, которая замкнута в регионах и вообще никак не интегрирована в мировую систему.
«Я буду покупать семя отечественной селекции только тогда, когда оно будет оцениваться по международной системе, а не так, что мы поставили рядом два худших быка и оценили, какой лучше», – пообещала она.
Представитель компании «Симекс» поинтересовалась, можно ли уже сейчас конвертировать индексы разных стран в российский, чтобы переоценить быков. Оказалось, такая программа уже существует.
Пока что российских быков нет в единой международной электронной базе, но такая задача ставится. Решить ее можно будет, например, с помощью программы «Селэкс» центра племенного учета ПЛИНОР. Ведь перспективы российского молочного животноводства – это не только повышение прибылей, продуктивности и здоровья коров, но и экспорт буренок и быков собственной селекции.
Лана Исакова
